Спасти СССР! «Попаданец в пенсне» - Страница 18

В этот самый миг в Ташкенте состоялось совместное заседание Президиума Верховного Совета и Кабинета Министров при Президенте Узбекской ССР с участием руководителей Каракалпакской АССР, областей и города Ташкента.

Ислам Каримов произнёс историческую фразу:

— Надо откровенно и правдиво сказать, что народу за шесть лет с начала так называемой перестройки надоели пустые слова и громогласные обещания… Мы задаем вопросы, какое же облегчение принесли нашему народу происходящие в стране изменения?

Какие бы силы ни выступали против нас, ни называли бы нас диктатурой, мы всегда, и этого никто не может отрицать, были сторонниками крепкой дисциплины и порядка!

В этот самый миг командование Камчатской атомной подводной флотилии во главе с адмиралом Фалеевым поддержало Правительство России. При этом надводные корабли, базирующиеся на Камчатке, твёрдо и однозначно поддержали ГКЧП.

В этот самый миг директор АНБ докладывал президенту США, что русские массированно атаковали их спутниковую группировку, на что президент недоумённо спросил, а к кому ему следует с претензией обратиться? Потому что по красной линии друг Misha не отвечает, а телефонов GKTCHP никто в Московском посольстве не знает.

А потом, где гарантия, что кнопки «Пуск» системы «Беркут» не нажимает сейчас какой-нибудь русский второй лейтенант, с детства больной на всю голову?

А шутить с русскими — тем более им угрожать, после того как Горбачёв дал полный расклад по СНВ-1, американский президент не рискнул бы… И пёрнуть американцы не успеют, как от Западного полушария останется одна сплошная воронка. Конечно, спутники связи жалко… Но ведь это пока не Большой Запуск?

Ну и ладно. Переведите Шайен в Красный режим! Ах, он уже и так переведён, автоматически? Слушайте, что вы тогда мне голову морочите…

В этот самый миг «Голос Америки» передал развёрнутую версию причастности Горбачёва к событиям.

Мол, он слишком переусердствовал в своих манипуляциях…

Говоривший за американского диктора Додик Филькинштейн, студент третьего курса ВКШ при ЦК ВЛКСМ, факультет контрпропаганды, с удовольствием пил прямо из горлышка ледяную пепси-колу… недаром он участвовал в конкурсе пародистов в институтском КВН! Получилось у Додика точь-в-точь. И даже лучше.

В этот самый миг Москву по приказу Ельцина покинул Козырев — министр его иностранных дел. Он отправился в Брюссель, где на чрезвычайную встречу собрались главы внешнеполитических ведомств стран НАТО.

Козырев имел поручение призвать страны НАТО осудить насильственную узурпацию власти в СССР и взять под международный контроль ядерные средства Советской Армии…

Президент США Буш прервал отдых в штате Мэн и срочно вылетел в Вашингтон, в самолёте «ЮСАФ номер один». На пресс-конференции на борту самолёта он признал ГКЧП незаконным, а также сообщил о приостановлении экономического сотрудничества с СССР.

— Нет реформ — нет денег! — заявил он строго и погрозил пальцем. — Ну-ну.

19 августа 1991 года. Девятнадцать часов. Город Москва. Станция метро «Волоколамская», Ждановско-Краснопресненской линии

«Вот автор… загнул! — воскликнет умудрённый нелёгкой (а у такого Читателя жизнь, в силу его имманентного ума и сообразительности, всегда тяжела и неказиста) жизнью демократический Читатель… И это где же такая станция?»

Там же, где и всегда была, — отвечу я. Аккурат между «Щукинской» и «Тушинской»…

Московское метро строилось проклятыми коммунистами — на вырост… Вот построят на месте аэродрома Центрального аэроклуба им. Чкалова жилой район — а станция метро под него уж и готова!

Да так себе, правда, станция — не «Комсомольская-Кольцевая» с её мозаиками или «Новослободская» с её витражами — обычная «сороконожка». Но удобно — один выход на Волоколамку, второй — пока в чисто поле, к улице Водников…

А пока что поезда проходили «Волоколамскую» без остановок.

…Борис Николаевич Ельцин, президент и вообще… гарант, с трудом разлепил опухшие после трёхдневного (с шестнадцатого августа) пьянства глаза…

Вокруг было темно и холодно. Вдали что-то ритмически прогрохотало.

Что-то тупое и жесткое немилосердно попинало его под рёбра:

— И что, ты хочешь мне сказать, что это вот — оно самое?! А кто тогда на танк лазал?

«Какой танк? — подумал Ельцин. — Да я и с моста-то падал, не то что с танка…»

Рядом опять что-то железно прогрохотало…

19 августа 1991 года. Семнадцать часов восемнадцать минут. Москва, Дом Верховного Совета РСФСР. Цокольный этаж, комната 221-в

Неторопливо, мелкими глоточками потягивая из плоской стеклянной фляжечки прихваченный из буфета «Хенесси» («Вот она, свобода! Захочу, и ещё возьму! МНЕ теперь ПОЛОЖЕНО!»), Коржаков с насмешливой улыбкой смотрел на экран телевизора…

По внутренней телесети шла непрерывная трансляция из зала заседания.

Как раз сейчас вальяжно развалившийся на председательском кресле, как на деревянном ящике из-под яблок на грозненском рынке, Руслан Имранович Хасбулатов снисходительно предоставлял слово «полезному идиоту» — Сергею Адамовичу Ковалёву.

Следовало ожидать очередной порции мерзопакостнейшей грязи, готовой вот-вот политься из «трейтьего микрофона…» в адрес позора мировой демократической общественности — гнусного «совка».

Впрочем, Коржакову было глубоко плевать и на юродивого правозащитничка, и на этого слишком образованного чурку, и на так называемую Россию!